- Но... дядя Оуэн, честное слово! Я ни при чём!
- Не ври мне, Люк!
Нос кнопкой, вихры растрёпанные. А если к этому прибавить дрожащую нижнюю губу и готовые пролиться в весенние ручьи слёзы... Метр с кепкой в прыжке. Кряхтение мальчишке не послышалось. И за все недостатки его будут корить, мало, что ли!? Люк не удержал горькой реплики.
- Но я этого не делал...
На суровом лице Оуэна, где морщинам помогали явиться вечные пески, отпечаталось нетерпение. Он скрестил руки на груди.
- Ты не делал, как же! А откуда ты знал, где он лежит?
В букваре для дошколят было написано - фермеры впитывают спокойствие с молоком матери. Или банты, кому как повезёт. Крохотному Скайуокеру не фартило с утра, да и откуда вековая мудрость у шестилетнего? Он закричал, срывая голос.
- Я не знал! Я просто...
- Глупость какая. Ты не смог бы узнать, куда что-то девалось, если сам ничего не прятал. Ах ты...
Ситх побери, а он стареет... но не меняется, как глубинные земли, откуда иногда приходит влага к вапораторам. Упорный и коренастый, но если вывести из себя - бровью не дёрнет, выпорет, словно тускенскую нексу. То-то и оно, слишком безжалостен... Беру вошла в комнату - дверь скрипела, надо бы смазать - и села на кушетку. Подоткнула платье.
- Да будет тебе, Оуэн. Всё в порядке.
Мужчина повернулся к жене - слишком быстро.
- Ровно ничего особенного не вижу! Порядок, ага! Украсть мотор от твоего блендера, а затем спрятать его - тот ещё грешок... И врать мне! Подумай, мне - врать, когда нет другого разумного объяснения. - он сощурился, глядя на племянника. - Ещё раз. Последний - слышишь? Ты признаешься?
Люк стоял посреди комнаты с таким видом, будто сейчас опозорится, вовсе не как воспитанник пустынь - и сделает лужу перед грозным дядей. Наконец он пробормотал.
- Я не...
- Ага, - мускулы на челюсти натянулись так, что Ларс сам на себя стал не похож. - Мне некогда с тобой в игрушки играть. Если ты оказался таким мелким трусом, то... Ты больше не подойдёшь, не сядешь, не станешь изучать панель хоппера. Не будешь помогать мне чистить гравицикл. И в течение месяца вставать станешь на час раньше, чтобы вычищать дроидов. Ясно?
"Подумаешь, час... я смогу, я сумею. Солнца же так здорово красят горизонт... рыжий, жёлтый, а над барханами медвяной... но не походить к машинам?! Кому нужны глупые дроиды, из них не соберёшь ничего!!! Так не честно!"
- Но, дядя...
- Я же тебе сказал. Ты пропустил свой шанс. Не признался, - чеканил фермер, и голос его всё больше походил на звон металла. - И теперь марш в постель!
- Нет!! - топнул он ногой. И, пока Ларс не опомнился от весьма нахальной атаки, парнишка вылетел во двор через незапертую дверь. Только край взмокшей туники мелькнул. Вечерело - Тату1 почти зашло, посылая прощальный привет редким облакам. Лучи больше не напоминали маки, скорее - вытянутые щупальца. Мало, каких сказок поведают о великом Дюнном море... "Здоровски. И что же теперь делать? Домой всё равно загонят, и тогда так наподдадут..." он запыхался. "Ой..." Серый камень потрескался и - как Люк знал, если прижаться к нему щекой - казался шершавым. Бабушкина могила. Он не понимал окончательности смерти, лишь предполагая, что ему не ответят. Будто испорчен комлинк, совсем погас экран. Но выговориться-то можно, и поэтому стоит приходить: ещё, ещё. "Дядя Оуэн не говорит мне о других. Тех, кто снятся иногда, и что... что за печальное лицо, расчерченное красками? И тёмные капли на губе. Если завертит в гривастой буре, нужно держаться изо всех сил. Влагоуловители шатаются... только плиты уходят глубоко. Мне спокойно тут!"
- Привет, ба.
Дующий по вечерам ост принёс сердитый оклик. Отрывистый лай. Звуки слились в одно. "Холодно, холодно совсем... он не там ищет, так что я посижу?" Мальчик пожал плечами.
- Он... дядя Оуэн... кричал на меня сегодня. Моторчик от блендера закатился под ящик для посуды, а тётя Беру решила, что потеряла. Уже и забыли. Он только искал его в выходные... сегодня я нашёл. Он говорит, что я украл, утащил, я же люблю собирать разные штуки! Ну и что? Я бы знал, если б спрятал, и что, места не нашёл бы другого? Там проволока, и погнуто всё, и легко подцепить - укатится под камень, не достанешь. Я не знал! И не хочу ещё раз узнать, когда никому не нужно. Нет, бабуль. Не буду так делать.
Вдалеке простонала банта. Непричёсанные, со свалянной шерстью по бокам, огромные спокойные животные вызывали у малыша жалость, зато седоки...
- Тускены! - полуиспуганно-полувосхищённо выдохнул Скайуокер. И опять голос ворвался стрёкотом.
- Люк!!!
"Он боится. Он тоже слышал банту. А электрические ружья видел? Как они гудят..."
- Теперь-то дядя Оуэн рассердится. Он не говорил мне ни разу... ничего, кроме того, что они опасны, они звери! Он сказал - из-за них мы потеряли тебя. Я знаю, фермеры ничего не боятся, но ему плохо из-за разбойников. - он прислонился к отдающему тепло камню и заговорщицки улыбнулся, поверяя секрет. - Он зря думает, что я маленький. Тётя Беру пришла пожелать мне спокойной ночи, когда меня наругали... я поздно гулял... и сказала, что нужно спрашивать разрешения. Очень-очень. Она меня пощекотала, добавив: "Люк Скайуокер, обещай слушаться, хоть ты и не всегда!.." Дядя Оуэн же и дедушка - герои! Они поехали тебя спасать, взяв ещё тридцать друзей. Четверо приехали назад. Флаеры сломались, а те люди... А мой папа! Он прилетел на красивом звездолёте, и увёз бы тебя, но целое племя на него набросилось... как навыскочило, и прыгнули, и было же там!!! - тут он поморщился, будто встав перед вселенской дилеммой. Ветер перестал злобиться, лишь растрепав светлые вихры. - Одно только непонятно. Были тридцать - не смогли биться. А он их победил? Вроде же джедаи только умеют... И если мой папа джедай, почему же тогда дядя Оуэн - нет?
Гораздо ближе. Шуршали набравшие дворового гравия обмотки. Шаг, ещё шаг.
- Люк! Люк! Куда ты делся?
Мальчик вскочил - не такой тонкий, как городские товарищи, но подвижный и вёрткий.
- Мне теперь пора.
Кто бы мог подумать, что в нём хранится столько нежности... Однако, когда он добежал до ограды, даже озорство плескалось на донышке.
- Я здесь! - его руку крепко стиснули, последовала отповедь.
- О чём ты только думаешь, пострелёнок! Говорили же тебе - не гуляй ночью! Или о тускенах забыл? Слышал - банта рычала? Домой давай скорее...
Ну и что же, что крепко, зато тепло... Люк почти до самого порога морщил лоб, прежде чем заставил себя спросить.
- Дядя Оуэн!
- Ну? - высокая фигура затормозила, не успев отодвинуть щиток.
- Мой папа... он был рыцарь-джедай?
Рука спланировала вниз, и будто в растерянности, оказавшись не взнузданной обычным крестьянским умом, начала шарить на поясе. "Зачем ему ключи, ведь тётя же оставалась..."
- Что ты сказал?
- Он же был джедаем? Беру говорила, это не сказки. Он убил тускенов... всех, до одного. Такое под силу могучим рыцарям?
- Послушай меня, Люк. Отец твой был навигатором на грузовом корабле! Я тебе сотню раз повторять, могу сотню первый, только ты слушай! В оба уха! А то... надеру ещё. Беру тебя подзадоривала. Может, он и убил парочку, но их надо истреблять, как крыс, и каждый порядочный татуинец... Могучий - ишь, чего ты удумал! Не носись с этой байкой о джедаях, не маленький уже. Джедаи то, джедаи сё, а что с ними случилось? Похуже тускенов, Империя их уничтожила, ни одного нет теперь. Они слишком пеклись о своём благе. И лезли туда, куда их не просили. Работали бы прилежно, не мешались бы в политику, охраняли бы мир - были бы живы. Запомни, племянник, не ищи проблему...
- А то проблема найдёт тебя.
Ларс кивнул. "Слишком поспешно..."
- Точно. Пошли внутрь.
Тату2 коснулось края безжизненной пустыни и погрузило всё в мягкие табачные сумерки. Очень обеспокоенная тётушка начала свои хлопоты, едва Люк стащил обувь, подскакивая на одной ноге. Мужчина зазвякал умывальником.
- Где ты его нашёл? С ним всё в порядке?
- Да! И... - Оуэн вернулся, на всякий случай отвесив строптивцу подзатыльник. - прямиком в постель хотел.
Беру всплеснула руками.
- Зачем ты... Дай я поговорю с ним, хорошо?
- До чего вы колготные оба... - он стянул рабочий халат. - Я собираюсь спать. Не задерживай мальчишку долго, ему работать с утра.
Едва широкоплечий хозяин дома ушёл в одну из комнатушек, ход в которую был недавно подновлён, женщина опустилась на колени. Она решила, что не встретит ничего, кроме круглых от обиды голубых глаз...
- Я не делал этого, правда!!!
- Знаю, милый. Всё знаю. Я видела, что папа твой так... поступил, не думая совсем, и... - она оборвала себя на полуслове. Теперь уже Люк ухватился за её пальцы.
- Папа мог?! Ура!.. но зачем же дядя Оуэн сердится, если и он умел, а я...
- Он не сердится, Люк. Он боится.
- Боится? А чего?
- Ты далеко пойдёшь, маленький мой. Ты можешь делать такое, что ему... не подвластно. Оуэн не завидует, Сила упаси... ведь большие возможности горы сворачивали, да на Татуине их и нет... Ты когда-нибудь уедешь отсюда, а это нехорошо. Здесь ты в безопасности. Дядя, может, и не говорил тебе - он любит тебя крепче, чем собственного сына. Он боится опасностей, которые тебе встретятся, если захочешь стать великим.
- Могучим?
Вот ещё словечко из запаса, которое он не знал. Беру улыбнулась.
- Да. Ты со временем узнаешь, где это в тебе спряталось такое... - стоило его погладить, и Люк тоже начал смеяться. - Вот здесь или здесь? Что же до Оуэна... он сделает всё, чтобы не отпустить тебя отсюда. Из любви. Шансов будет много. Но ты - не он. Если захочешь уйти - дверь открыта. Никаких тускенов, бант и нападений. Ты свободен. Не оглядывайся.
~~~
Тринадцать лет спустя.
Люк смотрел на задымленные стены, когда-то бывшие белыми. От соли, песка, щебня, его еженедельных упражнений с мылом и мочалкой. "Ох, ну не так же..." Двадцатилетний парень мог потерять дар речи. "Я не хочу так убегать из дома. Вернее, вчера вечером ещё хотел, всё из-за малышки дроида, и Оуэн бы разорался... но не так?! Что я..."
Он не провинился - что-то тёплое стукнуло в затылок. Тётя знала, что говорила, и даже если он немного присочинил, голос был её. "Будь храбрым, Люк. Не оглядывайся!"
Для разворота - чёткого, по-армейски, как учил Биггс, понадобилось собрать в кулак всю свою силу. Или Силу? Назад, к флаеру и Оби-Вану Кеноби. Слишком страшно было, аж зубы стучали, на языке появился металлический привкус. Нельзя - назад. Ему об этом рассказывали? Нельзя!! "Тётя Беру, я и тебе обещаю. Не знаю, что за дар ты во мне нашла, но старый джедай объяснял - он есть. Я - как мой отец. Я ещё вернусь... до того же узнаю, как сделаться сильным. Чтобы люди не умирали, и чтобы проклятая Империя знала... я открою себя. Чего бы мне это не стоило, даже жизни..."

В начало.
Напишите мне.