***
Он думал, что никогда не перестанет чувствовать себя неловко, обращаясь к старшим джедаям, словно к равным. Он был периферией, падаваном, учеником с круглыми щеками и распахнутым всему миру сердцем столько времени, что... Поздний вечер делал из него заговорщика, бегущего к заветной цели. Итак, он мерял коридоры, чтобы повидать бывшего учителя Бэнт - это был лучший вариант, потому что Демариса Сокку он знал много лет. Это был гуманоид неопределённого возраста, с синей кожей и настолько высоким лбом, что на его лице будто вечно лежала печать удивления. Оби-Вану он нравился - его суждениям можно было доверять. Правда, на стук ответил не он, а красивая девушка, так неожиданно образовавшаяся из девчонки - товарища по играм...
- Что случилось? - немедленно спросила Бэнт.
- Я хочу поговорить с мастером Демарисом. Это... об Анакине.
- Я так и знала, что ты придёшь, - а есть что-нибудь, чего улыбчивая девица не знает? Они же друзья с того времени, как Учитель Йода гонял их в гимнастическом зале и заставил взять в руку игрушечный лазерный меч... - Я видела ту ужасную драку в обеденном зале.
Оби-Ван зарычал.
- Да знаю я! Расскажи мне лучше про того, кто этого не видел, а?! Все смеются же...
- Вряд ли, - тягучий голос принадлежал Демарису. Оби-Ван склонил голову в вежливом кивке. Рыцарь поманил его. - Заходи, Оби-Ван. Если совет нужен тебе, ты его получишь. А пригодится он тебе или нет, богам решать... - он засмеялся. - Я помню другого рыцаря, в ином обличьи, который захаживал сюда и тоже жаловался на своего падавана.
Кеноби откинул волосы от глаз. Намёк пришлось скушать, да ещё поблагодарить. Вернее, извлечь улыбку из громко стучащего сердца и предоставить на поверхность. Хорошо, хоть Бэнт деликатно вспомнила о каком-то срочном поручении в другом конце Храма и дала мужчинам поговорить...
Обсуждение воспитания юных нахалов, тактики, проверенной временем, способов других магистров и дисциплинарных взысканий длилось не один час, когда Демарис вдруг прервался и спросил.
- А как Куай-Гон наказывал тебя за нарушение порядка?
- Обычно он этого не делал. Не нужно было, - поправился Оби-Ван, меняя надоевшую позу. - Одного его взгляда хватало на то, чтобы я несколько недель маялся бессонницей и стыдился своего плохого поведения. Но... м-м-мм, пару раз он грешил шлепками или дёрганьем за уши... обычные вещи. Ни разу он не бил меня так, что оставалась отметина.
- Вот и ответ, - усмехнулся Демарис, кутаясь в робу. - Не действуй слишком твёрдо, чтобы не навредить, но и не слишком мягко, чтобы нравоучение не забылось. Это рецепт для всех наказаний, не только для физического. Твой падаван не должен тебя бояться, нужно уважение! Запомни. Не принимай страх за искренность, а заискивание за любовь.
Оби-Вану внезапно стало очень неуютно. Он знал, что Анакин не питает к нему таких ярких чувств, как он, бывало, к Куай-Гону. Он иногда отчаянно хотел, чтобы рыцарь остался в живых - не только потому, что он был ему дорог... да было бы, кому Скайуокера воспитать! С сердечной благодарностью он оставил в покое почтенного магистра Сокку и вернулся в свою келью. Порывшись в запасах, Оби-Ван нашёл свечу, зажёг её в чашечке посреди стола и сел напротив. Он смотрел на неё до тех пор, пока колеблющийся огонёк не потух, усеяв всё вокруг себя плавленым воском - а потом упал на сложенные руки и заснул.
***
Проснувшись следующим утром, Анакин пересчитал свои боевые раны - пару синяков на предплечье, и ещё один пониже спины - тогда он встал, умылся и осторожно открыл дверь. Ничего не произошло. Мальчик выбрался в "гостиную". Всё ещё никаких результатов. Пробираясь по стенке, он обнаружил своего Учителя крепко спящим прямо на обеденном столе... чему не мог не удивиться. Кеноби, впрочем, недолго видел сны - он почувствовал присутствие Анакина, сел, пару раз мигнул.
- Доброе утро, нарушитель спокойствия, - обиду за прозвище он скрасил суховатой улыбкой. Анакин всё равно ошалел. Вечно ворчащий мастер, да ещё в хорошем настроении? Скайуокеру показалось, или вчера он был готов крепко его отшлёпать?..
- А надо было? - Оби-Ван довольно хмыкнул. - Я хотел, но кто же не совершает гневных поступков... Кстати, твои мысли - как открытая книга, и даже не надо прибегать к помощи великой Силы. Ты тоже сможешь чувствовать настроения. Надо только немного подтянуться.
- Ох... простите меня за вчерашнее. Пожалуйста, простите! Мне жаль...
- Тебе жаль, я знаю. И мне тоже - ещё как... Ты же не только себя опозорил, ты нарушил Кодекс. Привлёк меня... и осрамил память Куай-Гона, разумеется.
При упоминании последнего Анакин разрыдался. Оби-Ван заставил себя не поддаваться жалости, ибо решил быть твёрдым и довести дело до конца. Он ждал, скрестив руки на груди. Через несколько секунд всхлипы стали реже, а слёзы не оставляли белых полосок на щеках. Анакин начал тереть глаза, шмыгая носом. Оби-Ван не произнёс ни слова, чтобы подбодрить или отругать его. Поэтому Скайуокеру пришлось заговорить самому.
- Что вы собираетесь со мной делать?
- Для начала ты больше не будешь закусывать в обеденном зале. В обществе молодёжи, разумеется - я буду тебя сопровождать, потому что вовсе не хочу, чтобы ты умер с голоду. До следующего четверга ты будешь под домашним арестом - то есть выйдешь отсюда только вместе со мной.
- А уроки? - слабо запротестовал Анакин.
- Мы пройдём с тобой всю программу. Так делал Куай-Гон, когда мы вылетали на миссии... ты немного потеряешь. Вне занятий ты будешь сидеть в своей комнате и... м-ммм, медитировать.
- А бить вы меня будете? - голубые глаза расширились до предела.
- Я думал об этом. Но - нет, я не буду тебя бить. Если ты будешь меня слушаться и правильно выполнять указания до следующего четверга, мне и не придётся прибегать к более серьёзной мере. Хотя советую тебе быть осторожным... шаг в сторону - попытка побега, знаешь эту поговорку? Подумай хорошенько, падаван.
Анакин кивнул, удовлетворённый этой перспективой. Он решил, что ему ещё повезло, и подумал - а что сделал бы Куай-Гон?
- Учитель, а вы... ввязывались в драки? - любопытство пересилило детское горе.
- О да, - рыцарь тихо засмеялся. - Однажды мы что-то натворили с мальчиком по имени Брук. Он запер нас в тренировочном зале для того, чтобы мы решили все разногласия и пришли в себя. На мирные переговоры ушло два дня. К концу срока мы оба так проголодались, что готовы были всё что угодно сказать, лишь бы выбраться оттуда.
- И что, сработало? Вы с Бруком стали друзьями?
- Нет, - почему-то печально ответил Кеноби. - Брук и я так ни к чему и не пришли, как ни упрашивал нас Куай-Гон... и ещё магистр, не помню, как его звали, учитель моего противника. Мы просто никому не давали знать о том, что дерёмся. Прятались. Но Куай-Гон всегда выводил меня на чистую воду, и таким взглядом награждал - о, если б им можно было убить, я не учил бы тебя сейчас!
- А он ещё в Храме? Брук?..
- Нет, он умер. Достаточно давно... - Оби-Ван вздохнул. - Ты уже знаешь о Тёмных джедаях, но он... не хотел к ним присоединиться, он не был достаточно талантлив в обращении с Силой. И поэтому вымещал свою злость более примитивным способом. В частности, он яро ненавидел меня. И как-то узнал, что я подружился с одной девушкой. Он сначала пытался нас рассорить, потом задумался и решил - раз ей больно, то больно и мне. Он хотел заставить меня страдать. И... пошёл на ужасную глупость - схватил мою подругу, каким-то образом выбрался из Храма. Спустился на нижние уровни и пригласил меня на бой, мотивируя тем, что иначе он бросит её одну, Сила знает где запертую... Я, разумеется, гнался за ним. Но Куай-Гон присоединился... в самый последний момент, когда мы с Бруком уже были готовы растерзать друг друга. И Брук не выдержал. Он бросил вызов рыцарю... и погиб.
- Куай-Гон убил его?!
Оби-Ван кивнул. Об этом случае он вспоминал без особого удовольствия. Гнев охватил его огненной волной. Нельзя было такого допускать, доводить тлеющие чувства до взрыва, но... Как забыть цепляющиеся за полы его плаща женские слабые руки... как забыть цепь, которой девушка была прикована к стене? Она была слишком юна, чтобы противостоять взбешённому Чану. А Оби-Ван - слишком зол. Как забыть выражение лица своего мастера, когда он убил Брука? Случайно... вернее, не так - Совет признал, что раны, полученные им от чужого падавана, достаточно серьёзны, и он действовал в интересах похищенной девушки и сохранения собственной жизни. Он дороже, чем мальчишка, обернувшийся на Тёмную сторону... кажется, так писали в отчётах? Куай-Гон позволил им сделать так, но Оби-Ван-то знал - если бы не их безрассудство, не их тайные стычки в коридорах, ничего бы не было... Анакин почувствовал, что Учителю неприятно говорить об этом, и вопросов больше не задавал. Внезапно он изменил тему.
- А Учитель вас шлёпал?
- О... да, конечно, - улыбнулся-таки Кеноби.
- А за что? Вы что-то плохое натворили, совсем, да?
- Ну, знаешь ли! Хотя, вообще-то... Не знаю, Ани, рассказывал ли я тебе о том дне...

В начало.