— Я... Можно я спрошу? — сказал он.
Куай-Гон кивнул. Мальчик откашлялся, потому что в горле откуда-то
взялся большой и колючий комок.
— Ты — рыцарь-джедай? — спросил Анакин на последних остатках вдруг
испарившейся отваги.
За столом опять наступила тишина. Словно в комнате больше никого не
было, только мальчик и мужчина, молча разглядывающие друг друга.
— Почему ты так решил? — наконец спросил мужчина.
Мальчик сглотнул остатки комка:
— Я видел твой меч. Только рыцари-джедаи носят такое оружие...
— Может, я убил джедая, — хмыкнул Куай-Гон, — и взял его меч.
Анакин недоверчиво замотал головой:
— Ну, это вряд ли. Никто не может убить джедая.
Куай-Гон перестал улыбаться. Его светлые глаза на короткий миг стали
печальны:
— Когда бы так...
— Я видел во сне, что я — джедай, — доверительно сказал мальчик. —
Что я вернулся сюда и освободил рабов. Ты прилетел за этим?
Куай-Гон покачал головой:
— Нет. К сожалению.
Мальчишка ему не поверил. Поразмышлял, потер ладошкой веснушчатый нос
и с вызовом сообщил:
— А, по-моему, да. Иначе — зачем ты здесь?
Так, приехали. Куай-Гон отодвинул тарелку. На противоположном краю
стола заерзала Падме — девчонка предположила, что именно он может
сказать. Она была не так далека от истины, как ей хотелось бы.
Шми приготовилась выругать сына за дерзость, но Куай-Гон заговорил
раньше.
— Тебя не проведешь, Анакин, — спокойно сказал он. — Мы летим на
Корускант, центральную систему Республики. С важной миссией. Но если
кто-нибудь здесь об этом узнает, мы погибнем.
Он услышал, как негромко вздохнула Шми, и подумал: чего же больше
было в ее вздохе, разочарования или тревоги за сына?
Анакин вновь засиял. Мальчишка был еще слишком мал для богатой гаммы
переживаний. Чувства его были на редкость сильны и поэтому умещались в
нем лишь по очереди.

Биография.
Голограммы.
Учитель и Ученик.