Анакин Скайуокер очень любил своего несостоявшегося учителя, мастера Джинна, и часто вспоминал те короткие часы, что они провели вместе. Он мог долго учиться кланяться, как он - кивок головы, и не поймёшь - то ли оказал должное почтение, то ли нет. Часто юноша вскакивал рано утром, и - по холодным плитам пола босиком - через перепутья Храма, к келье Оби-Вана, где в секретном сундуке хранился старый лайтсабер. Анакину нравилось лёгкое, ложащееся в руку оружие... память о боях, не проведённых вместе с Куай-Гоном. Иногда он совершенствовал свои навыки владения Силой, глядясь в зеркало и стараясь отыскать там спектральное отражение высокого усталого рыцаря. Иногда ему казалось, что такой фокус даже проходит. Куай-Гон научил его полезной вещи - если в мальчике поднимались отрицательные эмоции, он брал тренировочный деревянный меч, искал ближайший выход - зачастую прыгал в окно, хорошо, если ниже четвёртого этажа, пробовал не примять хозяйские петунии - да бросался бегом на чужие пустыри. Он рубил там бурьян и другую местную растительность, а тёмная энергия уходила и сливалась с бесконечностью космоса. Обычно после таких эксцессов Анакин чувствовал себя опустошённым и плакал. Он безумно скучал по Куай-Гону. А Куай-Гон никогда не скучал. Ни за что.