Анакин вернулся в Храм через два дня после боя с одиозным Графом Дуку. Его новая рука вела себя лучше, чем он мог ожидать, рассматривая её в долгие часы гиперпространственного полёта. Он даже смог как-то работать ею: починил мелкие сочленения в шее ТриПио - бедняга тоже пострадал на арене, выполнил чертёж углём и остался им доволен... Правда, Оби-Ван жутко разворчался, когда ученик взял в механическую ладонь тренировочный меч, и пригрозил компрессом из бакты на шальную голову. Тогда высокий намаявшийся блондин направил своё творчество в более мирное русло: достав промасленной бумаги, стал рисовать... Таланта меньше не стало. Только вот он смог заштриховать убитого тускенского мальчишку и посмертную маску матери... Оба проекта Анакин уничтожил, боясь, как бы кто не вошёл. Давно он так... не пугался. Он не сказал Учителю о том, что устроил сечу в лагере врагов, но Оби-Ван подозревал, что что-то неладное случилось на Татуине. Тем более странно, что он был добр к падавану... куда больше обычного. Впрочем, не думать об этом было легко - непослушные мысли возвращались к... Падме. Едва Скайуокер закрывал глаза, как ему в матовых и коричневатых красках рисовалась знакомая фигурка, сидящая на белой бланкетке и держащая его руки со сдерживаемой страстью. До её появления он погружался в апатию всё больше и больше, пока не решил покончить с собой... Мысль об этом появилась у него после трагедии на Татуине - хотя проблески сознания возвращали его к золотой реке Силы, и объясняли вкрадчиво, что хотя бы ради обязанностей он должен остаться в бренной Галактике - а как же сенатор Наберрие, кто будет охранять её - неся осторожно и нежно, будто страшную тайну. А перед битвой на арене она вообще ему в любви призналась... только вот потом - после шока и огненной дуэли он не знал, как она его воспримет, и был готов провалиться сквозь землю в древний ад, придуманный массасси. Падме вернулась - без разрешения на то. И отвела боль далеко-далеко, убаюкала его потерянные дух и тело. С другой стороны... для части тела, которую он потерял в честном бою, нашлась замена. Она, конечно, отличалась от прототипа, но работала без перебоев. А можно ли было возместить часть души, утраченную в лагере тускенов в ту жаркую памятную ночь? "Нет, Скайуокер. Ты проклят. И проклят навеки тем, что был влеком чёрной волной - той силы, которой ты швырял оземь тела и заставлял кровь поглощать песок. Ты помнишь красное и тёмное? Ты джедай, ты выше этого, но вёл себя омерзительно, и..." Голубые глаза распахнулись, протестуя. Скрипучий голос ударил в уши. Он не в первый раз слышал его, и решился никому об этом не рассказывать, даже Падме. Он не хотел её пугать надвигающимся безумием.
Вот уж - извините, что без драки и скандала... За дверью кто-то был. Чуть поднапрягшись, Анакин понял, что Оби-Ван готовится войти. Он отодвинул бумаги и сложил руки на коленях, как примерный ученик. Впрочем, Кеноби не заметил его напряжённой позы - он сам выглядел слегка ошеломлённым - так, будто видел келью впервые, а не жил в ней всё время, за исключением срочных миссий, вот уже десять лет. Учитель двигался мягко - как большой представитель семейства кошачьих. Только вот серые глаза были отуманены. Он придвинул себе стул и устало вытянул ноги.
- Сенатор Наберрие хочет, чтобы ты сопровождал её на Набу.
Анакин вскинулся.
- Правда?!
- Что происходит, падаван?
Выбор был: солгать или смолчать. Врать он не мог.
- Я люблю её, Учитель.
- Я вижу... - Оби-Ван шумно втянул воздух. - И что ты собираешься сделать? Покинуть Орден?
- Нет. Она... сказала мне быть рациональным. Подумать обо всём. У неё - карьера, у меня - мой долг... и рыцарство вообще. Я же... не просто увлечён, я бы не пошёл за Куай-Гоном, если бы знал, что вот так предам всё, брошу через несколько лет. Она права. Реальный мир нуждается в нас по отдельности.
"А сделать что-то для этого мира можно - только если ты действительно ненавидишь людей..."
- И ты... успокоишься?
- Да, Учитель. Я уважаю её чувства и желания. Я не пойду против них.
Оби-Ван помотал головой.
- Значит, я не ошибся, сказав сенатору, что ты поедешь... с ней, в качестве эскорта.
- Спасибо.
- Через час она улетает. Ты можешь попасть на консульский корабль с главной площадки возле здания Сената.
- Хорошо.
Джедай в светлой робе собрался было уходить, сделал несколько шагов к отъехавшей двери, потом развернулся.
- Анакин... прости меня.
- ???
- Я сдерживал тебя, и знаю, что это было нестерпимо... иногда.
- О... - он слишком старался себя контролировать, чтобы растрогаться, но предпосылки были. Пальцы начало тепло покалывать. - Учитель, всё в порядке. Я знаю, это всё процесс воспитания. Я иногда бываю очень горяч, и... - Анакин остановился. - не могу сдерживать гнев.
- Осознание этого - важная ступень к взрослению. - Оби-Ван внимательно посмотрел на юношу. - Мне будет не хватать тебя... когда ты станешь рыцарем.
"Когда? Скоро... очень скоро. А играть с чувствами - всё равно, что нюхать банку с алкоголем. Слишком опасно..."
Если бы перед ним был, скажем, магистр Винду, Анакин не посчитался бы с его чувствами, а просто отмахнулся бы от напутствия. Ему было ощутимо неудобно от неожиданной близости, и падаван пришёл на помощь магистру... как всегда. Почти как всегда.
- Вы будете слишком заняты новым учеником, чтобы скучать по мне.
- Ани!.. - Учитель редко звал его так, но сейчас... расхохотался. - Нужно будет взять трёх падаванов, чтобы отвязаться от десяти лет с тобой. Смешной ты.
Юноша улыбнулся в ответ и сказал фразу до того, как осознал полноту всего значения.
- Я люблю вас, Учитель.
Оби-Ван продолжал смотреть на него, словно ожидая пояснений - это была шутка, это было серьёзно, это было... настоящей привязанностью. Анакин никогда об этом не говорил, Кеноби не знал, что именно нужно делать с чувствами, и - тем более, не очень уютно чувствовал себя обезоруженным. Подрабатывать феей на полставки было трудно. Наконец он выговорил, прочистив горло.
- Спасибо тебе. Для меня это очень много значит.
Он поспешно вышел, а Анакин, словно переняв его лихорадку, начал паковать вещи. В раскрытую сумку полетели его джедайское обмундирование и роба - он не хотел ехать цивилом. Предстать перед королевой Джамиллой - он, конечно, с ней увидится и будет маяться на церемониале, как почётный гость - надо было одетым с иголочки, чтобы не уронить облик Ордена. Сила, и о каких пустяках он ещё может думать?! Оби-Ван ещё не покинул территорию их кельи, когда Анакин побежал по длинным храмовым коридорам.
Внезапно раздался голос.
- Хозяин Ани?
Юноша затормозил, сбивая дыхание и вглядываясь в тени.
- ТриПио? Это ты?
- Вы опять меня покидаете?
О боги! Вокодер ли загрязнился, или причины были другие, но дроид одновременно умудрялся говорить хрипло и грустно. Анакин заулыбался. Ему был нужен попутчик, да и суетливому андроиду будет приятно узнать, что "все неудачи на Геонозисе!! Ах, простите меня, масса Ани..." забыты.
- Я возвращаюсь на Набу вместе с Падме.
- Набу... её дом?
- Да. - Анакин кивнул. - Хочешь поехать со мной?
Если бы дроид мог вздыхать с облегчением, юный падаван первым бы узнал об этом. Его собственное благодушие потонуло в массе обрывочных восклицаний и механических всхлипах.
- О да, конечно!!

Далее.